Бессмертный полк Верхней Варжи: Михайловский Леонид Авдеевич

Михайловский Леонид Авдеевич

Родился 14 августа 1904 года в деревне Антушево. Сначала ушел на Финскую войну, потом - на Великую Отечественную (8 понтонный полк, 3 понтонно - мостовая бригада, 232 стрелковый полк, 133 гвардейская дивизия, 134 стрелковый полк, 285 стрелковая дивизия, 225 армейский запасной стрелковый полк).

 В годы Великой Отечественной войны находился на Ленинградском фронте, был пехотинцем. Местом дислокации его полка являлись Пулковские высоты, где они держали оборону. 

Пришлось раз побывать Леониду Авдеевичу и в самом Ленинграде: шли строем по Невскому проспекту. И их взору открылась страшная картина: по всему проспекту лежало очень много мертвых людей, которые, очевидно, умерли от голода, холода, болезней, а кто-то был убит при обстрелах. Простые ленинградцы: женщины, дети, старики, оставшиеся в блокадном городе умерли там, где их настигла смерть. Они лежали в разных позах на снегу, как на белой перине. На них уже мало кто обращал внимания, так как это случалось ежедневно, ежечасно, ежеминутно... И эта куча трупов, лежавших на снегу, еще долго стояла перед глазами Леонида Авдеевича, хотя ему приходилось очень часто видеть гибель своих товарищей, но это были - бойцы, а тут - мирные жители. 

Вспоминая годы войны, Леонид Авдеевич не раз говорил, что он еще в рубашке родился, так как его однажды с другими бойцами послали перетягивать понтонную переправу через реку Неву. Всю ночь они собирали этот понтонный мост, так как утром нужно было идти им по нему на другую сторону реки и вести там бой с противником. Провозившись всю ночь с понтонным мостом, Леонид Авдеевич весь промок, поэтому, когда пришло время перехода колонны через эту переправу, к нему подошел командир и сказал: "Куда ты сырой пойдешь, оставайся пока здесь". И когда колонна двинулась по переправе, налетели немецкие самолеты и не осталось в живых ни одного человека. 

За время войны Леонид Авдеевич не один раз был ранен и лежал в госпитале. 

"Но война - и есть война, когда-то повезет, кого-то ранит в бою, кого-то превратит в инвалида, а кого-то и на тот свет отправит", - отмечал Леонид Авдеевич. И он был прав, так как с ним война тоже сыграла злую шутку, сделав его инвалидом на всю оставшуюся жизнь, да еще и "подарила" ему осколок, который врезался в ногу, а потом так и зарос. 

23 февраля 1943 года взрывной волной ему вынесло оба глаза. О том, как это случилось, Леонид Авдеевич рассказывал сам: "Немецкий танк шел. Я бросил гранату и подорвал его, а из люка танка вылез немец тоже с гранатой и бросил ее прямо, не с боку, как обычно кидают гранаты.  Только это и спасло мне жизнь. Если бы он бросил гранату с боку, то меня, конечно же, разнесло бы в клочья. Видимо, у меня был еще и ангел-хранитель".

После взрыва гранаты, брошенной немцем, померк белый свет для Леонида Авдеевича, в пустых глазницах обильно текла кровь. и он оказался в госпитале. 

А потом в родную деревню его привезла медсестра. Когда переезжали через реку Сухону, она сказала Леониду Авдеевичу, что, мол, Сухоню какую-то переезжаем. На это он ей гордо сказал: "Да это же наш Устюг Великий! А река-то не Сухоня, а Сухона - красавица! Теперь уж и до дома недалече, скоро доберемся".  Добрались до родной деревни и дома Леонида Авдеевича. Медсестра открыла двери и спросила: "Михайловского Леонида Авдеевича в дом завожу, он слепой, без обоих глаз,  не откажетесь от него, примете в семью?". Жена твердо ответила: "Конечно, примем!".

Леонид Авдеевич начал ощупывать всех детей, ему интересно было, как сильно они выросли за время его отсутствия. потом достал из вещмешка четыре буханки хлеба. Не так дети обрадовались отцу, как хлебу. Ведь наголодались они за войну, иной раз приходилось и милостыню просить. Мир не без добрых людей: кто картовину, кто кусок хлеба давал. А тут перед ними лежал настоящий, без всяких примесей хлеб. С каким аппетитом они его ели, оставив и впрок. Медсестра ночевать не осталась, отправилась в обратный путь.

Деревенские ребятишки в первые дни приходили к нему в дом. Он почти каждого просил подойти к нему. Фаина Ивановна Карачёва вспоминала: "Помню, подошла и я. Он погладил меня по голове, провел рукой по спине и сказал: "Большая выросла, папка вернется - не узнает". 

Но жить-то надо было как-то. В доме пятеро детей, все есть просят. Постепенно научился заново слепой солдат делать всю работу по хозяйству. Сначала с сыном Колей собирать ходил по деревням. Все мог: дрова пилил, колол, валенки подшивал, конопатил избу, спускал веревки на прялке-вертушке, стелил пол, делал кормушки, срубал деревья, как подведут к елке -  корил их. Вместе с дочерьми строил санник. А как косил!  Первый покос идет широко, а потом уж подсказывать надо было:  правее, левее... Пилы от конной косилки вывертывал на точиле.

Дожил до смерти у дочерей, умер в 1974 году.  

(Из семейного архива)